94
Иоакимовская летопись называет митрополита Михаила болгарином. Уникальная биографическая подробность содержится в особом Соловецком изводе Устава новгородского князя Всеволода Мстиславича о церковных судах (памятник, восходящий к Церковному уставу князя Владимира; рукопись конца XV века): «Взяша [Владимир] первого митрополита Михаила от земля Трапизоньския (город Трапезунд на южном побережье Черного моря. — А. К.) к Белой Руси, к граду Киеву». (Древнерусские княжеские уставы… С. 154, прим. 10.)
95
В летописи и Житиях упоминаются епископы — но как раз в связи с мирскими, а не церковными, начинаниями Владимира.
96
Если не отождествлять его с боярином Путшей, служившим впоследствии Святополку Окаянному. Зато хорошо известен киевский тысяцкий Путята, живший уже во времена правнука Владимира Святого Владимира Мономаха; его имя упоминается и в киевских былинах.
97
В некоторых летописях вместо слова «Суздальскую» читаем: «Словенскую» или «Смоленскую».
98
Впрочем, поселение «вне града» может отражать местную традицию, обычай (как это было, например, в Новгороде).
99
Роль князя как хранителя социальной и религиозной стабильности очень ярко выступает в летописном рассказе о восстании волхвов в Белозерском крае в 70-е годы XI века. Когда волхвы (между прочим, повинные в умерщвлении людей с ритуальными целями) попали в руки Яня Вышатича, боярина тогдашнего киевского князя Святослава Ярославича, они потребовали представить их князю, явно рассчитывая на снисходительность последнего. Янь, однако, поступил по-другому: он выдал волхвов родственникам убитых ими женщин, и те, исполняя обычай кровной мести, расправились с ними. Собственноручно казнить волхвов Янь все же не решился.
100
Археологические изыскания показали, что первоначальная церковь Владимира представляла собой трехнефное шестистолпное здание с тремя апсидами с восточной стороны. В первой четверти XI века она подверглась значительной перестройке: с южной и северной сторон к храму пристроили обширные галереи, а также какие-то пристройки не вполне ясного назначения с западной стороны. В 1039 году церковь была вторично освящена киевским митрополитом Феопемптом.
101
В начале нашего века археологи обнаружили среди развалин Десятинной церкви шиферный саркофаг, богато украшенный резьбой, в котором, как полагают, и была похоронена святая княгиня. Ныне этот саркофаг хранится в киевском Софийском музее-заповеднике. Замечу, однако, что, по мнению археологов, саркофаг находился вне Десятинной церкви Владимира, а именно с внешней стороны ее северной стены. Это противоречит указанию источников на захоронение Ольги в самом храме и как будто опровергает принадлежность ей саркофага.
102
В середине XVII века стараниями киевского митрополита Петра Могилы была поставлена небольшая церковь, занимавшая часть прежней. Старые стены Десятинной церкви домонгольской поры простояли до начала XIX века. В 1828–1842 годах архитектором В.П. Стасовым на этом месте был возведен храм Рождества Богородицы, выполненный в так называемом «русско-византийском стиле». Он был разрушен в 1935 году.
103
Известно, что в XII веке титул «кесаря» («цесаря») получали иностранные правители, породнившиеся с правящей в Византии династией, — например, норманнский принц Рожер, женившийся на дочери императора Иоанна Комнина, и венгерский князь Бела, помолвленный с дочерью императора Мануила Комнина. (Информация византийского хрониста XII в. Иоанна Киннама. См.: Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений… С. 366–367.)
104
Долгое время в отечественной науке считалось, что новой супругой Владимира стала некая немка, дочь графа Куно фон Энингена и внучка императора Отгона Великого, о чем, казалось, косвенно свидетельствовали данные так называемой Генеалогии Вельфов и Истории Вельфов (обе составлены в XII веке). Однако сейчас это мнение признается несостоятельным (см. прим. 7 к главе четвертой).
105
Митрополит Иларион, цитируя книгу пророка Даниила в своем рассказе о добродетелях Владимира, несколько переиначивает ее текст: «Совет мой да будет благоугоден тебе, царю Навуходоносоре: искупи грехи твои милостынями и беззакония твои щедротами к нищим».
106
В X и XI веках на Руси еще не утвердился Успенский пост.
107
Грек митрополит Иоанн, занимавший киевскую кафедру в 80-е годы XI века, так рекомендовал поступать иереям: если уж им случилось оказаться на мирском пиру, то они должны «благообразно и с благословением» принять предложенное угощение; но когда войдут скоморохи с «играньем, и плясаньем, и гуденьем», подобает встать и удалиться, «да не осквернят чувства виденьем и слышаньем». Наверное, так поступали и священники-сотрапезники Владимира.
108
Векша — шкурка белки, служившая также единицей денежного счета в древней Руси.
109
Десятина существовала на латинском Западе — но в форме отчислений в пользу Церкви десятой доли личных доходов верующих. Византийская церковь не знала подобного института.
110
Подробный рассказ об обстоятельствах составления Устава («Завета Володимирова») читается в Летописце Переяславля Суздальского под 996 годом. В это время или, вернее, несколько позже («та же потом») князь «нача болети и разболеся» и, призвав к себе сына Бориса и супругу Анну, утвердил «суды церковные», в которые «царю и князю не вступатися», ссылаясь при этом на «Номоканон греческий» (сборник церковных правил и установлений). Далее в Летописце следует полный текст «Завета» (ПСРЛ. Т. 41. С. 43.). Однако совершенно очевидно, что этот рассказ появился в летописи под прямым влиянием самого Устава («Завета») Владимира — в последнем также фигурируют и «княгиня Анна и с детми», и «греческий намаканун», в который «воззрех» князь. Думаю, что и рассказ о болезни, случившейся с Владимиром вскоре после 996 года, возник под пером позднейшего летописца под влиянием известного рассказа «Повести временных лет» о болезни князя в 1015 году (отсюда известие о «призвании» Владимиром сына Бориса) и, следовательно, не несет в себе каких-либо биографических подробностей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});